Известный уральский териолог, кандидат биологических наук Николай Григорьевич Евдокимов отмечает сегодня, 30 августа, свой 80-летний юбилей. Лаборатория эволюционной экологии, а с ней и весь институт, поздравляют Николая Григорьевича с этой важной датой и желают крепкого здоровья, радости Жизни, всегдашнего искрометного юмора, хорошего настроения и удачи во всех начинаниях!

Наука – дело серьезное, но, как говаривал Н.В. Тимофеев-Ресовский, "наука не терпит звериной серьезности". Николай Григорьевич Евдокимов по иронии судьбы – териолог, т.е. профессиональный исследователь зверей – млекопитающих, но никакой звериной серьезности за ним не водится, и юмор и самоирония всегда сопутствовали его научной работе и радовали коллег. Его путь в науку был длинным и даже извилистым. Николай Григорьевич отслужил срочную службу в Советской Армии, немного поучился на Инязе Свердловского пединститута – не понравилось; потом поступил в Свердловский мединститут и год в нем проучился, мог бы стать врачом, но его всегда влекла биология, а в ней – зоология и териология. И он заочно поступил на биологический факультет Уральского государственного университета им. А.М. Горького. При этом учиться ему было непросто, поскольку параллельно требовалось зарабатывать себе на жизнь. Он был слесарем и токарем в НИИ МЕХАНОБР, работал даже осветителем и работником сцены в театре! Еще в армии приобрел знания и умения связиста, успешно занимался боксом. Любовь к спорту и физическим упражнениям сохранилась на всю жизнь. Чем он только ни занимался до того времени, как поступил на работу в наш институт!

Николай Григорьевич пришел в ИЭРиЖ УФАН СССР, когда еще учился на последнем курсе биофака, но не юнцом-студентом, а человеком взрослым, умелым, мастером на все руки, с большим и богатым жизненным опытом. Довольно скоро после окончания биофака он попал в научный коллектив новой лаборатории "Экологических основ изменчивости организмов", организованной молодым доктором наук В.Н. Большаковым. Много лет Н.Г. вместе с заведующим ездил в экспедиции в дальние и труднодоступные горные районы страны. Побывал на Камчатке, острове Беринга, на Алтае, в Казахстане, в горах Урала, Тянь-Шаня, Кавказа и многих других местах. Поэтому можно точно сказать, что Н.Г. – один из патриархов, стоявших у истоков нашей лаборатории (ныне Лаборатория эволюционной экологии). Но в том, как выглядит сейчас Николай Григорьевич, не так уж много от патриарха - разве только совершенно седая копна вьющихся волос. Он по-прежнему физически силен, мускулист, не имеет возрастного животика, несмотря ни на что оптимистически настроен, весел, улыбчив и красив, рвется на полевые работы, участвует в исследованиях по грантам и проектам, пишет статьи в научные журналы. Молод он и душой, шутит и любит веселые лабораторные праздники, где у него возраст все тот же, что и 30-40 лет назад. Ну никак не дашь нашему дорогому юбиляру 80-ти лет!

Сегодня Николай Григорьевич Евдокимов – известный уральский териолог, с именем которого связаны пионерные работы по изучению популяционной экологии и биологии удивительного подземного грызуна - обыкновенной слепушонки. Он открыл этот загадочный и труднодоступный вид не только для отечественной, но и для мировой науки. Речь не идет об описании нового вида, вид Ellobius talpinus (Слепушонка обыкновенная) был описан еще академиком Палласом в годы, когда Российская Академия наук только начинала свой путь. Просто Николай Григорьевич единственный териолог в мире, который был способен в одиночку выловить руками любую по численности колонию слепушонок, пометить животных и благополучно выпустить до следующего сезона. Справедливости ради, нужно отметить, что в лаборатории самых первых слепушонок руками поймала Валентина Петровна Позмогова и уже она передала свой опыт Н.Г., который довел отлов до совершенства, применяя специальные оригинальные спиральные ловушки. Теперь, с помощью ловушек конструкции Евдокимова отловить и пометить живых слепушонок сможет любой териолог. Все полученные за долгие годы новые знания о биологии и популяционной экологии ранее неуловимой обыкновенной слепушонки изложены Н.Г. в серии журнальных статей и специальной монографии.

Вспоминается забавный случай, когда сотрудник нашей лаборатории, большой ученый, а заодно и непревзойденный юморист и шутник – Александр Владимирович Покровский – представил приезжему коллеге улыбчивого, дочерна загоревшего на полевых работах и с густой шапкой черных сильно вьющихся волос Н.Г. и заявил: "А этот молодой человек приехал к нам на стажировку из Папуа Новой Гвинеи. Он настоящий папуас". На это Н.Г. белозубо улыбнулся, учтиво кивнул гостю, а потом невозмутимо и солидно подтвердил низким голосом: "Yes! Yes, of course! My name is Nick". Гость некоторое время пребывал в полном замешательстве, но по хитрым улыбкам хозяев понял, наконец, что это просто розыгрыш и весело рассмеялся. Все, кто слышал и видел этот непринужденный импровизированный диалог, тоже хохотали до слез. Артистизм и чувство юмора у Н.Г. никогда не иссякают. Он имеет прекрасный музыкальный слух, играет на музыкальных инструментах. Как замечательно в экспедиции Николай Григорьевич пел поздним вечером у костра на берегу р. Сакмары в Оренбургской области под огромным южным небом, на котором уже зажигались звезды… С ним легко и просто в экспедициях, в быту, в исследовательской работе. Он надежный и честный партнер, сохраняющий неподдельный интерес к научным исследованиям, готовый поделиться своим материалом и идеями с коллегами.

Сотрудники лаборатории высоко ценят Вас, Николай Григорьевич, как прекрасного работника и мудрого коллегу, ценят Ваш многолетний труд и дружескую поддержку! Вы для нас всех являетесь образцом бескорыстного, честного и скромного ученого, истинного научного сотрудника и настоящего зоолога профессионала!

С Юбилеем Вас, дорогой Николай Григорьевич!

А. Г. Васильев и сотрудники лаборатории

30.08.2017

Вигоров Ю.Л., к.б.н.

В жизни профессионального Зоолога, увлеченного наукой, бывает много ярких, недоступных туристу впечатлений. Многие из них, полученные когда-то наедине с Природой, помнятся потом всю жизнь.

Помню, например, берег Илека, куда я ненадолго выбрался с проходившей в Оренбурге конференции. Поднявшись из уремы после встречи с самцом косули, не сразу уступившим мне дорогу, я смотрю через реку на Казахстан, а перед лицом вьется большой золотистый комар. Наглядевшись на меня, он вдруг улетает от меня за рубеж, и я горюю, что не успел поймать его для исследований пусть не пробиркой, как обычно, а хотя бы рукой. Ведь сюда, как и на берега других рек Приуралья, проникла фауна третичного времени, и было бы очень интересно узнать, уж не один ли из реликтовых видов кружился у меня перед носом. Или остров Ольхон на Байкале. Я вижу в бинокль, как бежит степная пищуха с красивым цветком в зубках. А еще, затаившись возле колонии скальных полёвок Alticola с фотоаппаратом, дивлюсь храбрости и быстроте с которыми один из зверьков выскакивает из скрепленной мумиём россыпи камней, хватает специально подложенную конфетку и скрывается настолько мгновенно, что я даже не успеваю щёлкнуть «Зенитом». Помню, как поднявшись на закате через цветовые пояса ветрениц, хамеродосов и других цветущих растений, чтобы проверить на ночь ловушки, в сгущающихся сумерках с холма любуюсь окрестностями и поражаюсь, каким же маленьким, даже в бинокль, кажется отсюда световое пятнышко - салют над пароходом в Большом море - к востоку от Ольхона, где отмечают день России, и одновременно размышляю о временах и далях, связанных с давним расселением скальных полевок в горных системах Азии.

И подобные эстетические и философские радости всегда сопровождали меня в путешествиях за грызунами – от Прибалтики и Поти до гор Полярного Урала, Средней Азии, БАМа, Сахалина, Хасанского района Приморья и Итурупа.

Одному такому случаю я обязан нынешнему юбиляру, Николаю Григорьевичу Евдокимову. Как-то под осень где-то в пустынной Казахстанской глубинке я лежал в траве, подстелив на землю подобранную на свалке детскую курточку и почти по локоть засунув присыпанную землей руку в ход слепушонок. Этому способу лова, требующему кошачьей выдержки и ловкости, меня когда-то во время совместной поездки на ВУРС научили Валентина Петровна Позмогова и Николай Григорьевич Евдокимов. Сдерживая дыхание, боясь, что зверьки услышат, как бьётся мое сердце, я чувствовал, как слепушонка ворчит и покусывает мою цепенеющую ладонь: еще немного - и я смогу ее схватить и вытащить. Вдруг я понял, что надо мной что-то изменилось. Подняв голову, увидел кирзовые сапоги и ошалелые глаза нагнувшегося ко мне здоровенного казаха, а за ним – морды и глаза неслышно подошедших овец. Как бы отвечая на немой вопрос, я мотнул головой в сторону ведра, подобранного там же на свалке. Разглядев несколько копошащихся в ведре пойманных слепушонок, пастух, покивав головой, тихо удалился, возможно, приняв меня за колдуна.

С той поры через мои руки, пока я в виварии ставил опыты по изучению поведения грызунов в стрессовых условиях, прошли многие тысячи разных зверьков приблизительно 60 видов и видовых форм – полёвок, крыс, хомяков и хомячков, песчанок, мышей и мышовок. Основатели лабораторных колоний грызунов были пойманы в местах, небогатому русском ученому теперь практически недоступных. Н.Н. Воронцов передал для моих опытов разные хромосомные формы горных слепушонок, пойманных в Таджикистане, где он обнаружил целый веер хромосомного видообразования; из Риги мне удалось доставить одну из редкостей – забайкальскую полевку Брандта; с Итурупа – пароходом и самолетом (вот были времена!!!) удалось привезти, а потом и размножить в виварии очень симпатичных дальневосточных крыс. Увы, гибридных (от скрещивания с местными) крысят по независящим от меня причинам пришлось уничтожить. И наверное никто уже не соберется выяснить, в чем в наибольшей мере проявляется эффект гетерозиса при таком скрещивании: в повышенной плодовитости?, в устойчивости к стрессу?, к ядам?, в каких еще свойствах? А ведь Россия по-прежнему теряет не менее 20 % продовольственных запасов из-за ущерба, наносимого грызунами, и проблема остается актуальной. Принятую к защите и уже напечатанную докторскую диссертацию пришлось убрать в сейф, занявшись совместно с женой изучением ... кровососущих комаров и их отловом с севера до юга и с запада на восток, но уже лишь в пределах России.

А начало тем и другим исследованиям этих столь разных групп животных – грызунов и комаров -  положило взаимодействие с такими опытными уральскими зоологами, как А.В.Покровский, Н.Г.Евдокимов и В.П.Позмогова.

Более 1270 лет тому назад, осенью 744 года после трудных переходов по юго-восточным провинциям в Китае встретились и познакомились два в будущем величайших китайских поэта: Ли Бо и Ду Фу. Стихи второго я не раз вспоминал, сидя напротив хребта Цаган-Шибету – величашего в мире водораздела между реками Сибири и бессточными, текущими на юг, реками Азии, когда ловил там горных полевок и хомячков Роборовского.

“...Я думаю 
О стае муравьиной,
Что прячется в тиши спокойных нор.
А я хотел,
Как истинный мужчина,
На океанский вырваться  простор.
Для этого и жить на свете стоит,
А не искать вниманья у вельмож.
Пусть пыль забвения меня покроет,
Но на льстецов не буду я похож...”

Я не знаю, о чем думал тот человек на средневековой гравюре, который добрел до края Земли и, встав на колени и засунув голову через дыру в хрустальном куполе, разглядывал небесные колеса и прочую механику. Но точно знаю, что изучение крыс, или кровососущих комаров, или все еще мало исследованных слепушонок, работе с которыми посвятил значительную часть жизни Н.Г.Евдокимов - полезное, достойное и красивое дело, которому стОит посвятить себя, даже если оно не сулит престижа и скорой прибыли. Как сказал в одной из бесед с Палласом Василий Зуев, юношей возглавивший экспедицию от Обдорска до побережья Карского моря, «крыса – лишь проявление живой натуры, а натура своими деяниями во всем чудесна».